«Росатом» в условиях гибридной войны (колонка редактора).

В прошлом году много говорилось о том, как санкции, введенные против России странами ЕС и США, могут повлиять на функционирование российского атомного комплекса и, в частности, на его импортное направление. Тема не потеряла своей актуальности, однако изменился характер действующих ограничений, и на сегодняшний день уместнее говорить не о санкциях, а о новом состоянии взаимоотношений России и Запада. Состояние, которое в определенном смысле можно назвать «гибридной войной»: на Россию оказывается непрерывное и консолидированное политическое, экономическое, информационное давление с целью дестабилизировать ситуацию внутри страны и уменьшить ее роль на международной арене.

16 марта официальный представитель Госдепартамента США Джен Псаки сообщила, что американские санкции, связанные с Крымом, останутся в силе до тех пор, пока Россия не вернет полуостров в состав Украины. Ответом на это заявление стал комментарий пресс-секретаря Президента РФ Дмитрия Пескова о том, что Россия не обсуждает тему своих регионов с другими странами.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что в ближнесрочной перспективе, независимо от развития ситуации на юго-востоке Украины, санкции если и не усилятся, то, как минимум, не ослабнут, что и позволяет квалифицировать их как новое длящееся состояние.

Собственно, в этом нет ничего принципиально  нового, т.к. изначально было понятно, что для Запада Украина – во многом лишь предлог для того, чтобы ослабить влияние России в мире как лидера целого ряда региональных политических и экономических союзов, ведущего экспортера углеводородов, вооружений и – не в последнюю очередь – ядерных энергетических технологий.

До сих пор санкции со стороны ЕС и США не касались напрямую «Росатома». Однако чтобы понять, насколько они ощутимы для российской атомной отрасли, достаточно вспомнить, какие конкурентные преимущества на мировом рынке декларировались госкорпорацией буквально два-три года назад как факторы выбора потенциальных заказчиков в пользу российского предложения.

Во-первых, комплексная поставка атомной станции, т. е. технологии, оборудование, строительство, сервисный ремонт, ядерное топливо на весь жизненный цикл, обращение с отработавшим ядерным топливом, подготовка и обучение персонала и др.

Во-вторых, гибкие схемы финансирования, в том числе при поддержке государства посредством госгарантий, займов и непосредственного участия в капитале.

Какова ситуация с данными конкурентными преимуществами на сегодняшний день?

После начала украинского кризиса Россия, судя по всему, лишилась на долгие годы перспективного рынка ядерной энергетики Украины – это как минимум, два новых энергоблока на Хмельницкой АЭС плюс завод по производству ядерного топлива. Евросоюз, обеспокоенный возможными перебоями в поставках энергоносителей из России, выпускает директиву о диверсификации поставщиков энергоресурсов, в т. ч. (при активном лоббировании со стороны США) ядерного топлива в страны ЕС. В результате Россия уже не сможет на безальтернативной основе обеспечить топливом новые блоки с реакторами ВВЭР-1230 на АЭС «Пакш», новые реакторы (если таковые состоятся) в Чехии и даже (не исключено) энергоблоки с реакторами ВВЭР-440 после завершения достройки второй очереди АЭС «Моховце» в Словакии.

Не боясь ошибиться, можно предположить возникновение в дальнейшем такой же насажденной диверсификации по линии поставок оборудования, сервисного обслуживания атомных станций, построенных по российским проектам. Это можно было бы признать естественным развитием событий, если бы речь шла о добросовестной конкуренции. Но не исключено, что предпочтения в странах ЕС будут диктоваться политическим фактором. Как уже происходит в Украине, где объявленное импортозамещение поставок в атомной энергетике, по сути, означает «откуда угодно, только не из России».

Что касается текущих российских возможностей в привлечении финансирования в крупные ядерные проекты, то здесь ситуация, к сожалению, еще более очевидная.

Сокращение валютных поступлений в бюджет из-за падения цен на нефть, значительная девальвация рубля по отношению к доллару США, отсечение российских банков от «длинных» западных кредитов – все это привело к удорожанию валютных средств, которыми, собственно, и предполагалось обеспечивать зарубежные проекты «Росатома». Судя по сообщениям СММ, признаки ухудшения финансовой обеспеченности проектов  уже проявились применительно  к строительству АЭС в Беларуси, Турции.

В то же время, «гибридная война» в данном контексте отличается от обычной тем, что формально никакие боевые действия не ведутся, взаимоотношения между странами не прерываются и атомные станции – тоже строятся. Просто теперь эти проекты «Росатому» предстоит реализовывать в иных условиях, которые станут для госкорпорации своеобразной проверкой на прочность.

Какие рекомендации могут быть востребованы для работы в условиях «гибридной войны»? Вот лишь некоторые из них:

Во-первых, концентрация на наиболее стратегических значимых и практически осуществимых проектах, с учетом реальных финансовых и производственных возможностей, состояния местной промышленной инфраструктуры, политической стабильности, общественной приемлемости и т.д.

Во-вторых, привязка поставки атомных станций к другим крупным инфраструктурным проектам, имеющим большое значение для принимающей страны. Как это было сделано в Турции (привязка к «Южному потоку») или в Египте (привязка к решению проблемы опреснения морской воды).

В-третьих, максимально возможная локализация производства с целью вовлечения местных производителей в цепочку поставок для увеличения поступлений в бюджет принимающей страны, обеспечения дополнительной занятности, технологического развития промышленности и т. д.

В-четвертых, в условиях выхода на новые рынки, где нет специалистов, прошедших обучение в СССР или России, требуется адаптация конкурсной и проектной документации к международным требованиям с тем, чтобы российский поставщик и заказчик «говорили» на одном языке.

В-пятых, необходимо сохранять темпы строительства атомных станций внутри страны, т. к. внутренний рынок является гарантией загрузки производственных мощностей и в более широком смысле – сохранения компетенций атомной и смежных отраслей даже в случае сокращения внешних заказов.

Строительство АЭС – процесс долгий и в современном мире по большей части прозрачный. Атомную станцию нельзя возвести за пару месяцев силами «вежливых строителей» или инженеров-отпускников. Поэтому действовать (в том числе на «вражеской  территории») придется открыто, согласно принятым правилам, но при этом разумно и уверенно. И тогда победа будет за нами.

Андрей Черкасенко, учредитель Nuclear.Ru

Илья Платонов, главный редактор Nuclear.Ru